09.11.2023 Специальная судебная экспертиза в сентябре-октябре 2023 г.
В Уфе делу вместе с экс-координаторкой Штаба Навального Лилией Чанышевой был осужден Рустем Мулюков, который ранее уже был осужден за выступление на митинге Навального в 2016 г. В настоящее время это же выступление стало основанием для привлечения его по делу Лилии Чанышевой – по мнению наблюдателей для того, чтобы добавить Чанышевой еще и обвинение по ст. 280 (Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности), по которой был ранее осужден Мулюков. В связи с этим имеет смысл обратиться к экспертизам 2017-2018 г по этому делу, доступ к которым получил Amicus Curiae.
Основным содержанием достаточно радикального выступления Р. Мулюкова на митинге был протест против действий коррумпированных чиновников, которых, по мнению выступавшего, следует «расстреливать… сажать… пока не будет в России расстрела коррумпированных чиновников, мы с вами ничего не добьемся!». По делу были проведены две экспертизы.
Первая экспертиза была проведена Башкирской лабораторией судебной экспертизы Министерства юстиции РФ. Эксперты – филолог Акбутина Гульназира Мирсаитовна и психолог Александрова Анна Александровна – провели психолого-лингвистическую экспертизу высказываний Р. Мулюкова на указанном митинге. Интересно, что к моменту проведения экспертизы у обеих эксперток практически не было стажа проведения таких экспертиз: согласно тексту заключения, их стаж к моменту проведения экспертизы составлял не более двух лет у каждой.
Перед экспертами был поставлен вопрос о наличии в тексте выступления психологических и лингвистических признаков побуждения (в том числе, в форме призыва) к каким-либо действиям (в том числе, насильственным, разрушительным). Поскольку обе экспертки выступали от имени Министерства юстиции, они использовали в своей экспертизе методику РФЦСЭ и диагностический комплекс «Побуждение к совершению действия (в том числе в форме призыва)».
Коммуникативную ситуацию, согласно методике, авторки определили, как «публичную коммуникацию в публичной сфере». В филологической части анализа экспертка обнаруживает не только очевидную для оппозиционера критику действий государственной власти, осуждение коррупции и фальсификаций на выборах, но и частое, к сожалению, в таких экспертизах «противопоставление» «народа» и групп, которые экспертка называет «представителями власти», – среди них «коррумпированные чиновники», «коррумпированные судьи». В этом, очевидном для политического текста, делении на «народ» и «власть» экспертки видят доказательство наличия противопоставления, доказывающее наличие в тексте языка вражды.
Вопрос к аудитории, «С кем мы будем делать революцию», экспертки также понимают узко, считая революцией исключительно «насильственный коренной переворот». При этом далее экспертки неожиданно утверждают, что «в семантике слова «революция» отсутствует компонент «разрушительные действия», также в исследуемом материале отсутствует указание на необходимость совершения насильственных действий в ходе проведения революции с целью смены власти в России.
Однако, такие действия экспертки находят в других утверждениях Мулюкова, а именно, в тех, где он утверждает, что коррумпированных чиновников «надо расстреливать», что «надо им ломать руки, избивать им головы, ломать им ноги, чтобы они боялись нас кидать». Далее авторки утверждают, что раз это произнесено на митинге, то это и является призывом к насильственным действиям, произнесенным в публичном месте.
Таким образом, экспертки делают вывод, что призыв к насильственным действиям против коррумпированных чиновников является призывом к насильственным действиям против власти вообще.
Это, очевидно, ничем не обоснованная генерализация. Мы уже обращали внимание на то, что противопоставление «свой» – «чужой» постоянно используется для обнаружения «признаков» языка вражды в политическом или религиозном тексте, где такое противопоставление совершенно обычно и связано с политической или религиозной позицией оратора. В то же время, это дело очень напоминает по своему содержанию известное дело Саввы Терентьева, который также призывал «сжигать по одному неверному менту на площади». Это высказывание ЕСПЧ в своем решении 2018 г прокомментировал так : «74. В общем плане … символические акты такого рода нужно понимать как выражение недовольства и протеста, а не как призыв к насилию». Суд обратил внимание, что «…ссылка заявителя на “[церемониальное]” сжигание “неверных полицейских” может рассматриваться как провокационная метафора, символ “чистки” полиции от коррумпированных сотрудников, а не как фактический призыв к насилию». Такой вывод, впрочем, касается суда в целом, а не работы эксперта.
Другая экспертиза по этому делу была подготовлена Центром лингвистических экспертиз и редактирования Башкирского государственного педагогического университета им. Акмуллы в Уфе. Этот центр хорошо знаком Amicus Curiae по ряду предвзятых экспертиз, проведенных в этом учреждении, а также по активности главы этого центра, филолога Е. Хазимуллиной, которая в основном специализируется на обвинительных по характеру экспертизах в отношении членов Хизб ут-Тахрир.
Текст экспертизы по делу Мулюкова был подготовлен известной Amicus Curiae эксперткой, соавторкой Е. Хазимуллиной по экспертизам в отношении Хизб ут-Тахрир, Юлией Ошеевой и психологом Екатериной Плехановой.
Этим эксперткам следствие задало схожие вопросы о наличии в тексте «признаков побуждения» к каким-либо действиям, включая насильственные, а также указания на применение этого насилия в отношении «группы лиц, объединенной по социальной принадлежности».
В тексте экспертизы обращает на себя внимание длинный список понятий и определений, явно не имеющих никакого отношения к анализируемому тексту. Например, в этой части есть пространный пассаж про «лингвистические признаки» «вовлечения» – вопрос, который эксперткам не ставился и в целом вообще никак не являлся предметом исследования. В целом девять страниц исследования, которые называются «Методикой», являются перечислением разнообразных определений, большая часть из которых никак в последующем тексте экспертизы не используется. Впрочем, очевидным плюсом этого исследования является то, что в нем приводится полный текст анализируемого выступления (отсутствующий в анализе Башкирской лаборатории Минюста).
Вся часть, которую экспертки называют «анализом», состоит из разного рода спекуляций вокруг содержания приведённого целиком выступления. Так, экспертка Ошеева утверждает, что Мулюков использует «стратегию речевой манипуляции» (по-видимому, считая этот термин доказательством противоправной деятельности).
По мнению Ю. Ошеевой, оратор «играет на положительной коннотации семантики слова "патриот"..., "насыщает это понятие дополнительными смыслами», что «побуждает слушающих к совершению деструктивных действий».
По мнению экспертки, «коммуникативные намерения» говорящего в целом – «выразить негативную оценку к группе людей, объединенных на основе социального признака (представители власти, чиновники, члены участковых избирательных комиссий)». Как мы много раз указывали в наших обзорах, подобное применение понятия «социальной группы», тем более, к людям, выделяемым не по социальному признаку, а по особому типу деятельности, – коррупция – является, очевидно, чрезвычайно широким, с одной стороны, и с другой – делает практически любое критическое высказывание в отношении действующей власти (что нам известно, например, по делу Ирека Муртазина) доказательством «экстремизма».
Показательно, что, в отличии от эксперток Минюста, сотрудницы Педагогического университета уверенно утверждают, что упоминание революции означает «коренной переворот», и, следовательно, констатируют наличие призыва к «насильственным, разрушительным действиям». Некоторые интерпретации выглядят особенно впечатляюще даже на фоне такого «интерпретативного чтения» – как можно было бы назвать такой метод анализа. Так, обращаясь к фразе про «коктейли Молотова», лингвистка обращает внимание на то, что «ключевыми словами» тут являются …. «коктейль» и «молот». Интересно, что даже в речевых оборотах, которые используют экспертки этого Центра в своем тексте, они подражают суду – «осознавая запретность своих призывных действий…» – и фактически говорят от его имени.
В результате того, что экспертки называют «анализом», они получают вывод о наличии в тексте призывов к насильственным действиям, при этом насилие предполагается в отношении групп людей, которые экспертки считают социальной группой, а именно – таких групп, как «чиновники, обладающие властными полномочиями и обворовывающие страну», и «члены участковых избирательных комиссий0, проводящие «предательские выборы»».
Об уровне и методической глубине психологической части этой экспертизы говорит один из основных ее выводов : «…выступление Мулюкова начинается с фиксации внимания сразу в трех модальностях: зрительной, слуховой и кинестетической, что обеспечивает максимальную концентрацию внимания с одновременным внушением на бессознательном уровне нескольких идей: посещать запрещенные митинги, считать себя патриотом и подготовка к будущим революционным действиям». Такого рода уверенность в «манипуляции» и «бессознательных установках», которые якобы распространяют тексты политических и гражданских активистов, характерна для явно предвзятых экспертиз по экстремизму.
Другим примером предвзятой – уже традиционно – экспертизы является недавно ставшая доступной Amicus Curiae экспертиза по одному из дел Хизб ут-Тахрир в Крыму – по т.н. «Первому джанкойскому делу», в рамках которого жители Джанкоя обвиняются в деятельности «подпольной ячейки ХиТ».
В рамках этого дела экспертиза была проведена хорошо известной Amicus Curiae группой экспертов из Нижегородского ООО «ПрофЭксперт_НН», во главе с не менее хорошо известной по предвзятым экспертизам Ларисой Тесленко. Она же известна тем, что была уволена по результатам дела против Станислава Дмитриевского из Нижегородской лаборатории Министерства юстиции, однако благополучно перешла на работу в ООО «ПрофЭксперт-НН» и продолжает писать свои экспертизы уже в качестве эксперта этой организации. Кроме того, фонографическую экспертизу в рамках комплексной работы провел Сергей Лалетин, а за религиоведческую часть отвечал Федор Дорофеев, к.и.н, доцент, в прошлом и.о. завкафедрой Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Психологическая часть подписана психологом Анной Кулигиной.
Экспертам была представлена для анализа запись религиозных собраний – сухбетов. Судя по детальным расшифровкам, речь идет о разнообразных обсуждениях тех или иных аспектов исламского вероучения с точки зрения собравшихся.
Перед экспертами были поставлены вопросы о содержании бесед, в частности, об обсуждении книги «Основы исламской нафсии», а также о том, разделяют ли участники беседы «идеологию Хизб ут-Тахрир», включая «ее положения о насильственном захвате власти и установлении халифатского режима». Также экспертам задавался вопрос о наличии в записях «признаков побуждения (в том числе в форме призывов) к каким-либо действиям».
Первая – фонографическая – часть исследования посвящена выяснению вопроса о том, принадлежат ли голоса, зафиксированные на записи, подозреваемым. Вторая часть исследования называется «религиоведческая и психолого-лингвистическая часть». В самом начале религиоведческой части автор – Федор Дорофеев -утверждает, что имеет опыт «…собственных исследований первичных ячеек ХТ, функционировавших в середине 2010-х годов в России и на Украине, в том числе в Крыму». В своих выводах эксперт «исходил также из сложившихся в России реалий, знания тенденций и характера деятельности российских мусульман». Надо сказать, что основные научные публикации автора посвящены истории Православных братств, а также Нижегородскому ополчению 1812 г. Единственная в библиографии автора статья о роли мечети не обсуждает вопросов, связанных с Хизб ут-Тахрир.
Несмотря на это, главным вопросом, который обсуждает религиовед Ф. Дорофеев, является вопрос о принадлежности собравшихся к Хизб ут-Тахрир. Признаками такой принадлежности ему кажутся, прежде всего, используемые в записях собраний исламские термины. Поскольку Хизб ут-Тахрир – Партия исламского освобождения, рассуждает религиовед – значит, это доказывает, что они мусульмане. Вторым косвенным доказательством служит отмеченная в разговорах периодичность таких встреч. Наконец, тема пропущенных намазов, по мнению эксперта, особенно актуальна для практики Хизб ут-Тахрир. Никаких ссылок или иных доказательств в подтверждение последнего вывода автор религиоведческой части экспертизы не дает. Особенно впечатляет уверенность религиоведа в том, что специфической чертой именно Хизб ут-Тахрир является «активная пропаганда идей ислама».
Прямым же доказательством членства людей, чьи разговоры он исследовал, в Хизб ут-Тахрир, по мнению Ф. Дорофеева, являются ссылки на идеальное исламское государство, а также обсуждение многозначности термина «джихад» в исламской традиции. Никакого упоминания собственно «халифата» в расшифровке нет совсем, но эксперта это не смущает – он уверен, что остальные термины, которые используют говорящие, подтверждают «необходимость построения халифата». Даже ссылки в расшифровке разговора на «шейха Абд аль-Азиз Увайда» который, по данным эксперта, был авторитетом для одного из лидеров Хизб ут-Тахрир, также являются для религиоведа доказательством того, что и сам ссылающийся – член обсуждаемой партии. Религиовед ссылается на книгу «Полное собрание правовых норм, касающихся намаза», в которой нет такого шейха, однако упоминается шейх Махмуд Абдел-Латыйф Увайда.
Еще одним доказательством является ссылка на книгу «Основы исламской нафсии», которая действительно является популярной среди членов партии. Заметим, что в самом тексте этой книги халифат упоминается, однако способ его установления не обсуждается.
В целом, религиовед делает вывод о том, что участники собрания «критикуют светские режимы», «стремятся к установлению законов шариата», а также «понимают в целом джихад как войну». Однако религиовед особо оговаривается, что «прямых свидетельств об отношении собравшихся к насильственному захвату власти» в тексте нет. Не менее аккуратно религиовед высказывается и по вопросу, связанному с наличием в тексте обсуждений джихада, где он, кажется, корректно обращает внимание на многообразие значения этого термина в исламской традиции в целом.
Несмотря на такие оговорки, можно сказать, что такая религиоведческая часть в целом укладывается в традицию проведения религиоведческих экспертиз по делам, связанным с преследованием членов Хизб ут-Тахрир, в которых роль религиоведа заключается в том, чтобы на основании фрагментов записей подтвердить позицию следствия, что обвиняемые являются членами партии Хизб ут-Тахрир.
Последняя часть этой обширной экспертизы называется «психолого-лингвистическое исследование». В качестве методической основы исследования его авторки заявляют методику РФЦСЭ.
В качестве «призыва» в тексте фигурируют предложения «чаще собираться вместе», то, что экспертки называют призывами «изучать идеологию Хизб ут-Тахрир» (речь идет о предложениях «перечитать темы в «Нафсии»), а также «распространять ислам» и «любить Аллаха больше, чем себя». Экспертки понимают призыв чрезвычайно широко – по сути, любое предложение ведущего собрание, любой религиозный императив, высказываемый им, становится в этом понимании «призывом».
Психологическая часть исследования утверждает, что задачей сухбетов является создание у участников собраний общего мотива – «любить Аллаха, думать о своей религии, помогать ей» – что для эксперток синонимично «изучению основ идеологии террористической организации «Партия исламского освобождения» (Хизб ут-Тахрир).
Можно утверждать, что тут, как и в других экспертизах такого рода, совершается логический подлог – экспертам в самом запросе сообщают, что в записях речь идет о деятельности членов партии Хизб ут-Тахрир, и вся их экспертиза сводится к поиску и иногда прямому домыслу относительно того, почему эти записи доказывают факт членства говорящих в Хизб ут-Тахрир. Показательно, что во фрагментах исследованных записей нет ни одного упоминания организации Хизб ут-Тахрир, термины, темы, диалоги вполне можно себе представить в любом другом разговоре верующих, посвященном исламу. В связи с этим следует признать, что фактическая роль экспертов в таких делах – это ложная идентификация. По сути, они должны доказать то, что им впрямую подсказывает следствие в своем запросе.
